Павел Луспекаев
Павел Борисович Луспекаев. Родился в городе Луганске на Украине. Окончил Театральное училище им. М. С. Щепкина (1950). С 1944 – актер театров Луганска, Тбилиси, с 1956 – Киевского русского драматического театра им. Леси Украинки, с 1959 – Ленинградского АБДТ им. М. Горького.
Заслуженный артист РСФСР (1965).
Ассистент оператора фильма “Белое солнце пустыни” Игорь Клебанов о Павле Луспекаеве: “Легендарного Верещагина сыграл в картине талантливейший актер Павел Луспекаев. Знаете, каждый раз, как мы всей нашей командой смотрели “Белое солнце пустыни”, всегда смеялись до слез над одним эпизодом. Помните, как жена предлагает Верещагину черную икру, а он отказывается от нее? Эти кадры мы снимали глубокой ночью. Еле-еле нашли эту самую злополучную икру – купили два килограмма этого деликатеса в ресторане. Наш плотник специально для кадров с икрой сделал плошку с углублением. Чтобы ложка в ней “тонула” и складывалось впечатление, что икры там немеряно. Пока мы настраивали аппаратуру, Верещагин, войдя в образ, съел несколько ложек редкого продукта. Как только режиссер это “безобразие” увидел, скомандовал: “Все, снимаем, безо всяких репетиций и дублей!” Самое обидное же в этой истории то, что икра никому из съемочной группы после работы так и не досталась. Все так устали и измотались, что не сообразили поставить ее в холодильник. Наутро, кинулись к икре – а она вся протухла… Кстати, роль Верещагина стала для Павла последней. Уже тогда он чувствовал себя неважно. Давали о себе знать его болячки. У Луспекаева были ампутированы ступни ног, он ходил на протезах. Ему, конечно, было трудно, но он старался этого не показывать. Когда шел на съемочную площадку, за ним всегда следовала его супруга (бывшая жена Владимира Мотыля) и несла алюминевый стульчик. Павел через каждые 20 метров говорил ей: “Подставь”. После съемок он всегда садился у моря, опускал ноги в воду. И у него в глазах аж слезы стояли. Он чувствовал, что жизнь его подходит к концу. Именно поэтому старался как можно чаще быть в кругу людей. За свой счет покупал выпивку и приглашал посидеть всех – от режиссера до плотника. Рядом всегда сидела жена и девочки из “гарема”. Он брал кого-нибудь из них на колени и читал отрывки из пьес. Очень любил петь под гитару, особенно песню “Степь, да степь кругом”. Пьяным этого человека я никогда не видел. Он был крепкий, мощный мужик, очень любил Николая Годовикова, как собственного сына…”.
