Маргарита Касымова
Не так давно в достойном уважения списке белорусских кинорежиссеров, работающих для детей и подростков, появилось имя Маргариты Касымовой. «Маленький боец», «Зорка Венера» — работы, отмеченные не только зрительским вниманием, но и наградами международных конкурсов. Недавняя премьера «Беларусьфильма» под названием «Бальное платье» тоже обещает внимание и награды.
— Маргарита Наимовна, как случилось, что вы, известный «взрослый» кинорежиссер, начали работать для детей? В мире кинематографа вас знали прежде как режиссера многих документальных и художественных фильмов о загадочном Востоке…
— Да нет, я начинала свой путь в художественном кино с картины о детях. «Лето 1943 года» — это были впечатления моего детства, картина о детях военного тыла, об их вынужденном раннем взрослении. А после удачного старта (фильм был закуплен 35 странами и признан лучшим дебютом на Всесоюзном фестивале во Фрунзе), я действительно на долгие годы ушла во «взрослое» кино, и весь мой кинематографический имидж формировался, конечно же, в нем. А потом мне вдруг предложили сценарий «Жили-были в первом классе» — и это оказалось очень интересной и веселой работой. Следом появилась приключенческая картина «Куда ведет след динозавра» — и я снова ушла во «взрослое» кино, и опять надолго. Но при этом в каждом моем фильме непременно были дети. На киностудии «Беларусьфильм» я вновь встретилась с детьми — сначала в картине «Шельма», где была художественным руководителем, а затем уже в своих работах.
— Три собственных картины для детей и подростков на киностудии, у которой уже было свое «детское» лицо. Не давила ли эта слава?
— Конечно, снять хотелось достойные картины, добрые, нужные. Судьба подарила мне в Беларуси встречу с талантливым писателем Виктором Козько — с ним мы и придумали фильмы «Маленький боец» и «Зорка Венера». Детское сиротство, детская наркомания — картины получились проблемными. Было обидно, признаюсь, прочесть в одной из белорусских газет, что «Зорка Венера» никого «не согреет», а фильм, между тем, был куплен 40 регионами России, и самое главное — мы получили в адрес картины полторы тысячи (!) писем от детей. Это было такой радостью, такой поддержкой!
Со всеми своими наградами, званиями и премиями я начала здесь фактически с чистого листа — с самой маленькой должности в коммерческом отделе. Согласитесь, в 50 лет это сделать непросто… Многие долго вообще не подозревали о моих заслугах. Жаловаться на жизнь я не привыкла, поэтому по коридорам не ходила и не рассказывала о том, как в одночасье нам с мамой пришлось уехать из Таджикистана в Минск. «Страшно» — это не то слово, которым можно определить происходившее тогда в моей родной стране. До сих пор благодарна Виктору Турову, ныне, увы, покойному, который предложил перебраться сюда… Но полтора года мы с мамой жили в общежитии Минского тракторного завода, у нас не было прописки, я получала мизерную зарплату и за свои собственные деньги купила однокомнатную квартиру в Малиновке.
— Наверное, и киностудии «Таджикфильм» сегодня уже нет?
— Пока нет. Таджикские кинорежиссеры разъехались по всему миру, хотя связь между собой мы держим.
— Маргарита Наимовна, говорят, вы побеждаете обстоятельства благодаря своему характеру, совсем не женскому. Правда?
— Мне всегда помогала вера в жизнь, вера в Бога, вера в себя. Характер не женский? Может быть… Без характера разве поехала бы в Москву, за тысячи километров от дома, простая девочка-таджичка с косами и в тюбетейке, разве поступила бы во ВГИК, на курс знаменитого Довженко? Моими однокурсниками были Лариса Шепитько, Отар Иоселиани, Георгий Шенгелая, Виктор Туров… Характер выручил и после окончания учебы, когда дома предложили поработать на спокойных «женских» должностях в академии наук, других учреждениях культуры. Женщина-кинорежиссер — редкость и для европейской кинематографии, а уж для Востока — тем более. И я — наперекор всем — пошла в документальное кино и сняла 40 хроникально-документальных фильмов. Спустя четыре года провела две художественные картины вторым режиссером и — получила для режиссуры заведомо «провальный» сценарий. А я вышла с картиной «Лето 1943» и победила. И это уж точно характер.
— Вернемся к теме детского кино. Никто не спорит с тем, что оно для детей и подростков необходимо. Вот только что делать с его нынешней коммерческой невыгодностью?
— Невыгодность — понятие относительное. В сравнении с сериалами — да, оно не слишком выгодно, но детские картины очень даже продаются! После распада Союза практически распалась студия имени Горького, и режиссеров детского кино как таковых остались единицы. И в детское кино никто не спешит вкладывать деньги по той простой причине, что есть более выгодное «взрослое» кино. Но детское кино обязательно надо делать, оно непременно будет востребовано! Недаром высокие официальные лица и в России, и в Беларуси говорят о необходимости «реанимации» фильмов для детей! Мы потеряли несколько поколений юных зрителей, нельзя терять новые…
— Ваши картины для детей имеют коммерческий успех. Этот успех влияет на ваше благосостояние?
— Благосостоянию мешает какое-то постановление правительства. Раньше мы получали 7 процентов с покупки фильма — деньги не очень большие, но все-таки… Теперь вознаграждение можно получить лишь после полной окупаемости фильма. А поскольку такая окупаемость разве что приснится, то и денег мы не получаем.
— То есть, к примеру, успех вашей новой картины «Бальное платье» вам лично денег не прибавит?
— Не прибавит. Но меня, признаться, это не очень волнует. Высшая награда для детского фильма — признание и любовь ребят. А для того, чтобы его получить, с фильмом и после его выпуска надо активно работать — прокатывать на солидных международных кинофестивалях, выступать с ним перед ребятами. Так мы обычно и поступаем. И «Бальное платье» не станет исключением.
— Официальная премьера «Бального платья» состоится в ближайшее время, но наверняка вы уже задумываетесь о новой работе?
— Мне бы очень хотелось снять картину о ребятах переходного, самого трудного возраста, когда перед ними встает проблема выбора в самом широком смысле. Но, как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает. И после поездки в числе других деятелей культуры в Иран мы с драматургом Федором Коневым придумали новую историю. Но тут уж, если все получится, мне придется впасть в совершенно глубокое детство, поскольку главной героине будет лет шесть. «Персияночка» — такое рабочее название еще даже не сценария. Иранская девочка приезжает с папой и мамой на конгресс в Беларусь и в гостинице теряется. И вот страна, белорусские люди — глазами этой девчушки… Что из всего этого получится — сказать трудно, загадывать я боюсь…
— Вы возитесь с молодыми режиссерами. Не жаль тратить свое время на чужое творчество?
— А меня волнует, кто придет мне и другим «не слишком молодым» на смену. «Беларусьфильм» был в свое время прекрасной студией, но безнравственно успехи оставлять лишь истории. Если ты по-настоящему любишь кино, ты обязан оставить после себя след в учениках. А я кино очень люблю…
